Когда-то давно на юге земли Бургенланд жил в деревне крестьянский парень по имени Ганс. Все деревенские девушки недаром на него заглядывались, потому что он был веселый и жизнерадостный, да и лицом пригож, так что любая готова была хоть сейчас за него замуж. Ганс со всеми держался учтиво и приветливо, но на ком жениться, никак не мог решить. И в конце концов надумал он уйти из деревушки мир посмотреть, и надо сказать, много девичьих слез было тогда пролито.
Прошло несколько лет. Девушки нашли других женихов, а пригожею Ганса в деревне успели почти позабыть. Но однажды он вернулся, да не один, а привел с собой незнакомую девушку. На ней было голубое платье, а сама она была красивей самых хорошеньких девушек во всем Бургенланде. Вскоре они с Гансом поженились.
Никто не знал, откуда она родом, и жители деревни начали ломать себе головы, гадая о том, кто же она такая. Им бы очень хотелось разузнать у Ганса, где и как нашел он свою красавицу, но сколько ни спрашивали, Ганс на все расспросы лишь улыбался и пожимал плечами. Скоро по деревне пошли всевозможные невероятные россказни. Эта пришлая, говорили добрые люди, — лесная фея, потому что смертная женщина не может быть такой красивой. И они все чаще шептались и шушукались, обсуждая загадочную красавицу. Иные утверждали, что Ганс дал своей возлюбленной обещание никому не говорить, откуда она родом, никогда не называть ее по имени, не приглашать танцевать и не просить спеть песню. Если, дескать, он нарушит обещание, то счастью их придет конец.
Угадали добрые люди правду или нет? Все были рады за Ганса, который нашел свое счастье, но — так уж повелось на свете — все сгорали от любопытства, очень им хотелось узнать, какая за всем этим кроется тайна, и ради своего любопытства они бы не задумываясь принесли в жертву благополучие Ганса.
Шли годы, и — ничего не менялось! Молодые люди жили счастливо, любили друг друга, казалось, еще больше, чем прежде, а еще у них появилось двое хорошеньких деток. Бывали, правда, дни, когда молодая женщина уходила из дому и часами пропадала в лесу. Тут, видно, было что-то нечисто! Деревенские жители с сомнением качали головами. Ганс, конечно, старался скрыть, что жена без него где-то шатается, но люди-то все видят!
Но Ганс никогда ни о чем жену не расспрашивал, не упрекал ее, когда она уходила, и радовался, когда возвращалась.
Как-то раз Гансу пришлось уехать по делам из деревни. Впервые он надолго разлучался с женой и едва смог дождаться того часа, когда снова ее увидит. Управившись с делами, поспешил он домой. Жена и дети встретили его у ворот. Увидев их улыбающиеся лица, Ганс на радостях все позабыл и воскликнул:
— Ах, Вила, дорогая моя! Спой-ка да спляши, как тогда на лесной поляне, когда я впервые тебя увидел!
Улыбка на лице его жены померкла, плечи поникли — казалось, она хочет убежать и скрыться в доме. Но, словно повинуясь какой-то неведомой силе, она пустилась в пляс и закружилась так легко и невесомо, как не сплясать ни одной другой девушке. Тихим печальным голосом завела она песню.
Ганс смотрел на нее как зачарованный. Никогда еще не казалась она ему такой прекрасной, как в эту минуту, — такой прекрасной, но и такой печальной. И вдруг он вспомнил то, о чем забыл, охваченный радостью встречи: он же нарушил свое обещание! Ганс бросился к жене, обхватил ее руками, чтобы удержать. Но было поздно. Прекрасная Вила заплакала:
— Ганс, мой Ганс! Зачем ты это сделал!
Ему казалось, что он все еще держит жену в объятиях, а она уже выскользнула у него из рук легким туманным облачком и растаяла в воздухе. Муж и дети остались одни.
Ну а жители деревни узнали то, что им так хотелось узнать, только их это не обрадовало. В деревне без загадочной красавицы стало вдруг пусто и скучно. Они и сами не рады были, что дознались, кем была жена Ганса — лесная дева, вила.
Но больше всех горевал Ганс, который так ее любил. Правда, мало-помалу утихла его боль — ведь однажды приходит час, когда мы находим себе утешение после пережитой утраты, какой бы горькой она ни была. Дети принесли Гансу много радости и, наверное, это помогло ему утешиться. Но до конца своих дней Ганс всякий раз, когда по утрам или вечером над полями поднимается туман, выбегал из дому в надежде вновь увидеть свою Вилу, возвращающуюся домой, и всякий раз с разочарованием убеждался, что то был лишь легкий туман и что ему лишь почудился обманчивый образ любимой Вилы.