Жили-были две сестры: старшая – Гульнора и младшая Оймома. Мать у них умерла, когда девочки были совсем маленькие, и остались они сиротками.
Отец Гульноры и Оймомы погоревал-погоревал и снова женился. Взял он женой вдову. Привела она с собой в дом своего сына – злого, капризного мальчишку.
Едва переступив порог, мачеха прикрикнула на девочек:
– Не смейтесь, не шумите, не шалите, не улыбайтесь!
Гульнора и Оймома только языки прикусили и замерли.
С того дня мачеха каждый день заставляла Гульнору убирать комнаты, подметать, носить воду, рубить дрова, разжигать очаг, стирать белье, готовить пищу, мыть посуду, кормить скотину, чистить хлев, вскапывать огород.
Работала Гульнора с утра до ночи. И все же мачеха никогда не была довольна. Вечно она ругала, проклинала падчерицу.
Бедная Гульнора терпела брань, побои, но молчала. Только по ночам горько и безутешно плакала, обняв свою сестрёнку Оймома.
Проходили дни, месяцы, годы. Гульнора стала взрослой, красивой девушкой.
Далеко разнеслась молва о красоте Гульноры.
– Красивая девушка!- говорили о ней, и у всех было на устах её имя.
Начали в дом одна за одной приходить свахи, сватать Гульнору. Но мачеха, боясь упустить безответную работницу, хотела выдать красавицу за своего сына.
А сын мачехи тоже подрос и стал неряшливым, грубым, некрасивым парнем. Гульнора на него и смотреть не хотела, но мачеха, как задумала, так и порешила, но держала своё решение в тайне, и Гульнора ничего до поры до времени не знала.
В день свадьбы вдруг Гульноре принесли свадебные дары.
– Что это? – удивилась Гульнора, и со стеснённым сердцем спросила у Оймомы:
– Что творится дома, сестренка?
– Свадьба готовится!
– Что, что?
– Отец и мать выдают тебя замуж, сестра моя, – грустно ответила Оймома.
– Ты правду говоришь? За кого? – задыхаясь, спросила Гульнора.
– За брата. Я подслушала, когда разговаривали отец с матерью.
– Ой, лучше умереть мне …
Несколько минут Гульнора не могла придти в себя.
– Столько горя и мучений я перенесла, – думала она, – а тут еще идти за постылого
Подумала Гульнора, погоревала и решила:
– Уйду …
Прижала она к груди Оймома, крепко поцеловала её и выбежала на улицу.
Дожидавшиеся одевать невесту свахи кинулись вдогонку за девушкой. Вслед за ними побежали служанки, за ними сваты, за ними повара, за ними поварёнки, за ними судомойки, за ними гости.
Гульнора бросилась бежать через кишлак в поле, через поле в горы. Среди утесов и ущелий искала она места, где бы спрятаться
Бежала она, бежала, устала. Легла грудью на камни и заплакала.
А шум шагов и голоса преследователей все приближались и приближались.
Вот-вот они найдут её, вот-вот схватят и потащат к мачехе.
Вскочила Гульнора и снова побежала по долине. Долго бежала девушка, волосы её растрепались, острые камни изранили её ноги, с трудом она переводила дыхание, а преследователи всё ближе и ближе.
В самом сердце гор остановилась Гульнора и, обращаясь к высокой вершине, взмолилась:
– Молю тебя, эй, высокая гора, пожалей! Посмотри на меня!
Сказала Гульнора так и заплакала:
– Раскройся камень!Раздайтесь скалы! Укройте сиротку от злой мачехи!
Ночная тьма сгустилась, земля задрожала, блеснула молния и вспыхнуло пламя!Огромный камень с треском раскололся и открылся. Радостно вскрикнула девушка и бросилась в трещину.
– Эй, камень, от радости у меня слезы на глазах… Закройся камень. Спрячь меня, укрой от злой мачехи!
С грохотом камень закрылся. Да так быстро, что Гульнора не успела подобрать свои длинные волосы и кончики их остались зажатыми в трещине.
Наутро по следам Гульноры пришёл к камню отец и вдруг заметил – кончики волос вьются из трещины.
– Дочь моя, сердце мое! – закричал старик, но так и не нашёл пути, как проникнуть в глубь горы.
Громким голосом стал отец умолять камень:
– Расколись, камень, откройся, камень, эй, дай мне увидеть дочь, насмотреться на неё.
И вдруг слышит старик тихий голос своей дочки:
– Не открывайся, камень, не раскалывайся, сначала он был мне отец, теперь он мне свекор…
Горько рыдая, отец ушел. Явилась вскоре мачеха и стала кричать:
– Тресни, камень, эй, камень, тресни! Чтобы я увидала дочь, насмотрелась на нее!..
Но тут из камня послышался голос:
– Не раскалывайся, камень, не открывайся, не мать она мне, а злая мачеха!
Пнула мачеха ногой камень, но только ногу разбила и ушла.
Тут прибежал жених и давай говорить:
– Тресни, камень, эй, чтобы я увидел невесту.
Из камня послышался голос:
– Не раскалывайся, камень, не открывайся, камень; эй, чтобы и глаза мои на этого парня не смотрели.
Когда все ушли, прибежала тайком к горе Оймома и тихонько попросила:
– Откройся, камень! Покажи мне сестренку.
Из камня звонко и радостно прозвучал голос:
– Расколись, камень, камень, откройся, дай мне обнять сестренку, милую мою, ненаглядную Оймому!
Камень с треском раскололся, и половинки его раскрылись, словно створки дверей.И сестры, крепко обнявшись, пошли через высокие горы. Скоро они спустились в бескрайнюю степь.
Долго они еще шли и, наконец, добрались до небольшого озера.
Оймома хотела напиться.
– Попьёшь этой воды, превратишься в медвежонка, – сказала Гульнора.
– Ай,- испугалась Оймома,- не хочу быть медвежонком.
Пошли дальше. По дороге встретили другое озерко. Оймома подбежала и зачерпнула горсточкой воду.
– Не пей, превратишься в волчонка,- крикнула Гульнора.
– Ой, не хочу быть волчонком,- сказала Оймома.
Пошли они дальше и скоро увидели еще одно озеро.
– Смотри, сестрёнка, не пей воды,- строго сказала Гульнора, – обернешься козочкой.
– Ах, как хорошо,- засмеялась Оймома,- я буду прыгать и бодаться.
Не успела Гульнора еще и слова сказать, как Оймома попила воды.
Видит Гульнора, около нее прыгает маленькая дикая козочка.
– Бедная моя сестренка! — заплакала Гульнора, обнимая козочку. Вдруг, откуда ни возьмись, появились охотники и, увидев козочку, стали пускать в нее стрелы из лука.
– Бежим!- крикнула Гульнора. Но было поздно.
Охотники уже окружили их. Отвезли охотники Гульнору и её сестру-козочку к шаху. Шах был поражён красотой Гульноры и сразу же влюбился в неё.
– Будешь моей женой,- сказал шах.
Сорок дней продолжался свадебный пир. А у шаха была жена по имени Бекоим. С первых же дней она возненавидела Гульнору и стала клеветать на неё шаху.
– И ведьма она, и колдунья она, и козлёнок, что с ней, тоже заколдованный.
Бекоим велела посадить на цепь козочку. Проходили месяцы. Бекоим пуще прежнего злилась. Причиной было то, что Гульнора ждала ребенка. Бекоим много лет мечтала родить шаху наследника, но её желание не сбывалось.
Новость о том, что Гульнора скоро станет матерью, достигла ушей шаха. На радостях он задал большой праздничный пир, а после пира с гостями ускакал на охоту.
Это было только на руку Бекоим. Она приказала повесить качели на карагаче около большого, глубокого пруда и предложила Гульноре покачаться на них. Когда Гульнора раскачалась на качелях и высоко взлетела над деревом, Бокоим незаметно перерезала веревку.
– Ах,- вскрикнула Гульнора, упала в пруд и скрылась под водой.
Видела это только козочка. Скоро исчезновение Гульноры заметили и во дворце, поднялся переполох. К шаху в степь поскакал гонец.
Когда шах вернулся с охоты, Бекоим притворилась больной.
– Несчастье … – сказала Бекоим.
– Что случилось? – спросил шах.
– Ты мне не верил, что Гульнора колдунья. Дала она яду мне, а сама превратилась в сову и улетела.
– Ах, злодейка…- в гневе крикнул шах и, позвав своих охотников, приказал:- Идите и найдите её!
Охотники отправились искать Гульнору. Осмотрели все степи, все ущелья. Но так и вернулись ни с чем.
Шли дни. Козочка больше не играла, не резвилась. Печальная, целыми днями смотрела она в воду пруда.
Испугалась Бекоим, что её козни откроются и подговорила она знахаря.
Послали к шаху сказать, что Бекоим тяжело заболела.
Когда шах пришёл её проведать, знахарь сказал:
– Состояние госпожи Бекоим очень тяжёлое! Есть только одно средство спасти её – покормить шашлыком из козочки, которую принесли в жертву аллаху.
В глубине сердца шах не забыл Гульноры, и ему жалко было любимую её козочку, и он сказал:
– Ладно, прикажу охотникам пристрелить дикого козлёнка.
– Нет,- сказал знахарь,- надо дать больной только мясо вот этого козлёнка, тогда госпожа Бекоим выздоровеет.
– Жаль!- сказал шах, ударяя себя по колену.- Это очень умная козочка, ну что же поделать… Я согласен…
Козочка заплакала горькими слезами и подбежала, насколько хватала длина цепи к берегу пруда.
И тут из воды послышалась тихая нежная песня:
Мои чёрненькие,
Мои светленькие,
Мои ягняточки,
Мои козляточки,
Баюшки-баю!
– Ай,-обрадованно воскликнула козочка- Оймома,- это голос моей Гульноры. Снова зазвучала песня:
Мои луноликие,
Брови у вас соболиные,
Ручки у вас нежные,
Мои родные детки,
Баюшки-баю!
Но тут в сад прибежало сорок поваров. Быстро развели они жаркий костер, а над костром повесили котлы.За поварами прибежали сорок мясников и на ветку с дерева привязали веревку с петлей. На больших оселках мясники наточили острые ножи. Потом сорок мясников поймали козочку и связали ей ноги.
Главный мясник был похож на беркута, приготовившегося растерзать в куски горлинку.
Но только мясник приложил свой острый нож к горлу козочки, как она взмолилась:
– Эй, шах! Послушай меня… Разреши оказать мне одну просьбу.
Мясник остолбенел от изумления. Никогда он не слышал, чтобы козы говорили человечьим голосом.
А козочка, точно птица, вырвавшаяся из когтей ястреба, кинулась к воде и крикнула:
– Гульнора, Гульнора, твоя любимая сестра Оймома умоляет тебя: Помоги!
Из пруда послышался голос Гульноры:
– Сердце мое истомилось от горя, моя сестренка, увы, нет у меня сил подняться, нет у меня крыльев, чтобы полететь к тебе, Оймома!
Оймома подползла еще ближе к воде и сказала:
– Котлы повешены, ножи наточены, скорее выходи из воды, сестра, нож занесён надо мной!
Снова донесся голос Гульноры:
– Под ногами пышные ковры, рядом со мной две колыбели. Как мне быть сестренка, на руках у меня близнецы Хасан и Хусан!
Собравшийся на жертвоприношение народ закричал:<
- Вай, это голос Гульноры!
Кто с кувшином, кто с ведром, кто с ковшиком, кто с пиалой - все стали вычерпывать из пруда воду.
Вскоре из пруда всю воду вычерпали и тут все увидели на дне его Гульнору.
По бокам у нее стояли две золотые колыбели и в них два чудесных близнеца Хасан и Хусан. На руках вынесли люди Гульнору и ее двух сыновей.
Радости и ликованию не было конца.
– Ты меня вернула к жизни, сестренка,- сказала Гульнора, обнимая козочку,- вот тебе лекарство, пей!
Козочка отпила глоток волшебный воды, встряхнулась и перед всеми предстала молодая девушка Оймома!
Тогда тайна раскрылась. Вскоре Бекоим и её знахаря привели к шаху. Шах приказал:
– Привяжите их к хвостам сорока лошадей и прогоните в степь!
– Тогда, вот тебе!- сказала Бекоим, выхватила кинжал и вонзила в грудь шаха.
Шах замертво упал на землю. Народ схватил Бекоим и знахаря и сделал так, как сказал перед своей смертью шах.
Тогда народ попросил Гульнору:
– Будь сама нашим правителем!
Таким образом Гульнора, Оймома, Хасан и Хусан и народ мирно жили и достигли своих желаний.